250 лет назад в Башкирии возникла металлургическая империя

Продолжение. Вернуться к предыдущей публикации.

От истоков Белой реки мы постепенно дошли до первого города на ее берегах — Белорецка. Тезке реки будет посвящена отдельная глава, да и долго еще мы будем возвращаться к нему. Белорецк — один из узлов, в который завязано очень многое из того, что происходило в верхнем течении Белой. Не будем поэтому быстро бежать, а наоборот остановимся и… вновь обратимся к истокам.

Истоки есть не только у реки. Исток и начало имеет все: любое дело, любая судьба, история. Своя история и свой исток и у Белорецка, возникшего благодаря воле одного человека.

Напротив заводоуправления кормильца и поильца Белорецка — Белорецкого металлургического комбината, БМК, на постаменте стоит памятник бородатому купчине. Купчина тот импозантен, одет в камзол и опирается на трость. Надпись на постаменте гласит, что перед нами памятник Ивану Борисовичу Твердышеву — основателю Белорецкого железоделательного завода.

Посмотрите на монумент внимательно, вглядитесь в лицо этого человека — перед вами сама История. История, коей хватило бы для написания огромного увлекательного романа. Тут и история фарта, и пойманного за крыло счастья, и Большого Дела.

Для нас Иван Твердышев — человек легенда, человек-бренд, за право обладания этим брендом спорят соседние регионы. Все хотят сделать его своим. Однако не будь в судьбе Твердышева Башкирии, с ее богатствами, лесами да быстрыми реками, так бы и кануло в лету имя его, как бесконечная вереница тех, кто уже был на этой Земле.

Мы привыкли к тому, что все заводы на Урале построил Демидов. Демидов — здесь имя нарицательное. Однако это не совсем так. Если в азиатских пределах Урала Среднего и были Демидовы всесильными людьми, то в Башкирии счастье им почти не улыбнулось. А все потому, что здесь и без них была создана и процветала своя горнозаводская империя. Империя, которой не было на карте, однако спустя много лет, она не канула в Лету. Ее мы видим повсюду, от поселений, выросших из заводов, до самобытных людей, представителей горнозаводской цивилизации-наследницы Империи. Белорецк, Красноусольск, Архангельское, Благовещенск… И отцом основателем этой империи явился тот самый Иван Твердышев.

Горнозаводская компания Твердышевых — это Демидовы и одновременно Строгановы Башкирского Урала. Самый сильный конкурент их здесь, так и не допустивший по большому счету этих могущественных людей к рудным залежам Башкирии.

Род старообрядцев Твердышевых ведется из Симбирска. Во времена волжской вольницы Стеньки Разина предок их, Ерофей Твердышев организовал оборону Симбирской крепости от разинской ватаги. Крепость-то те взяли и Ерофея казнили, но Государь, Алексей Михайлович, подвига того не забыл и жаловал потомкам Ерофея дворянство. Однако один из сыновей, Осип, подумав, ответствовал, что дворянства будет слишком, а вот в Гостиную сотню купцов, это бы в самый раз. Знал, о чем говорил, Гостиная сотня — это купеческая элита, привилегии. В общем, стали Твердышевы торговать.

Другая легенда доносит до нас, что плыл в 1723 году Петр I по Волге в Дербент, попал в шторм — Волга в тех местах широкая уже, и не каждое судно с ней совладает в дурную погоду. Вынужден был остановиться Государь в Симбирске. К берегу его перевозили молодые расторопные весельщики Иван да Яков Твердышевы, с товарищем Иваном Мясниковым. Мясников позже женился на сестре Твердышевых и стал братьям компаньоном. От того часто Твердышевы и поминаются в связке с Мясниковыми. Но не будем забегать вперед.

Парни царю глянулись, дал он им по 500 рублев, дабы идти на Урал пытать счастья, подымать металлургию. Скорее всего, это лишь красивая легенда, не более. Путь Твердышевых из Симбирска на Урал был не такой прямой, но направление братья держали четко.

В 1734 году, уже при царствии Анны Иоанновны, на Южный Урал была организована Оренбургская экспедиция под руководством Ивана Кириллова. Башкирия, с ее огромной территорией вот уже две сотни с лишним лет как входила в состав империи, однако все также являла собой белое пятно. И границ не понять, и что в центре творится неизвестно.

С экспедиции Кириллова началась Оренбургская губерния, а братья Твердышевы неожиданно вдруг стали поставщиками провианта для экспедиции. Чтобы попасть в снабженцы в государево тайное дело, нужно было очень хорошо постараться или обладать везением. Как там все было, не понятно. И тем не менее…

Следующим подарком судьбы Иван Твердышеву стало знакомство его с первым оренбургским губернатором, Иваном Неплюевым. Губернатору приглянулся энергичный купчина, и вскоре поставка провианта во вновь построенный Оренбург также перешла в руки Ивана. Казалось бы, живи да радуйся. Но! Тут-то мы и походим к самому интересному.

Много лет казна пыталась построить Воскресенский металлургический завод близ Табынской крепости, но все не выходило. Только построят, а на завод налетят да сожгут взбунтовавшиеся башкиры. Надоело государевым людям терпеть лишения, вот и выставила казна завод на торги. Фактически приобретение завода было платой за вхождение в бизнес. Пусть изначально рисковый, но суливший необъятную прибыль. Тут Твердышеву дружба с губернатором Неплюевым очень даже сгодилась. На завод претендовали многие, в том числе и Демидовы, но достался он все-таки Ивану.

Твердышевым фактически был куплен не завод, а право заниматься металлургией. Не купецкие дела, не поставки провианта и винокурение интересовали Ивана Твердышева. Давно нацелился он на занятие металлургией и таки добился своего.

Старый завод даже восстанавливать не стали, а построили совсем в другом месте, и стал Воскресенский завод первым металлургическим производством в Башкирии. Позже к нему добавился еще и Верхоторский.

Дело пошло, а воодушевленный успехом частной инициативы, Неплюев написал в Сенат о пользе той и испросил, в том числе, разрешения строить в губернии заводы всем желающим. Сенат добро дал, а Твердышевы словно бы того и ждали. Замерли в точке низкого старта, как сейчас бы сказали. Бумага из столицы явилась выстрелом из стартового пистолета. Закипела металлургическая лихорадка, затрясла сонные уральские дебри. Застонали под топорами вековые деревья — металлургия того времени требовала много, очень много древесного угля.

Компания быстро скупила и арендовала у башкир земли под лесные дачи и заводы, и в итоге, через непродолжительное время во владении Твердышевых находилось 82,63 процента горнозаводской территории между Уфой и Оренбургом.

Не везде это происходило мирным путем, И то, что Салават Юлаев выступил на стороне Пугачева — прямая «заслуга» Твердышева, выкрутившего руки волостному старшине Юлаю Азналину и таки вынудившего его отдать землю под строительство Симских заводов. Это потом хорошо «аукнулось» Империи, когда восставшие захватили и сожгли все заводы компаньонов, за исключением одного. Но пока волгарям на Урале везло.

И уж если везти, так везти, пока Фортуна смотрит благосклонно. Примерно в одно время со становлением горнозаводской Империи Твердышевых-Мясниковых, казна озаботилось чеканкой медной монеты. На медь в стране был большой спрос. Настолько большой, что производителям меди запрещено было ее куда угодно продавать, кроме как на монетный двор.

А компаньоны к тому времени уже построили шесть медеплавильных заводов и владели богатыми Каргалинскими рудниками. Себестоимость производства меди была рупь семьдесят за пуд, а Екатеринбургский монетный двор брал по пять с полтиной! Такой расклад сулил сверхприбыль, и Твердышевы еще с большим азартом строили завод за заводом.

В компании Иван Мясников ведал сбытом. Вскоре компания стала выплавлять больше всех меди в России и захватила пятую часть рынка!

Если вам в руки попадет медная монета XVIII века, и на ней будут выбиты буквы Е.М. — «Екатеринбургская монета» — то с очень большой вероятностью монета та сделана из меди, выплавленной на заводах Твердышевых здесь, в Башкирии.

Дело процветало, и Империя развивалась. Однако же передовику каптруда, Ивану Твердышеву успехов в производстве меди было мало, и параллельно с этим он стал развивать еще и железоделательное производство. Такая уж натура, деятельная и неуемная. В итоге ко времени пугачевщины компания владела активом аж из 16-ти заводов!

Жаль, что большинство из них было разрушено во время восстания. И тут мы видим один интересный факт. На каких-то заводах рабочие перешли на сторону Пугачева, а какие-то наоборот, обороняли от восставших. Кто-то оборонял свое рабочее место, а кто-то мстил за все тяготы и унижения. Как я и говорил уже, не был Иван Твердышев агнцем, жил, как все тогда жили, а на заводы покупал крепостных крестьян. Со всеми вытекающими. А то!

Не пережив потрясения, Иван Твердышев умер в 1773 году. Все-таки заводы — это было все, чем жил он. Детей после себя он не оставил.

После разгрома Пугачева заводы, благодаря ссуде от Казны были восстановлены. Но умер Иван Мясников. Затем и Яков Твердышев. Из наследников, вернее наследниц, осталась дочь Якова, Татьяна, да четыре дочери Ивана Мясникова. Таким образом, после смерти основателей империя не ушла на дно, как Атлантида, но раскололась на пять частей.

Завершение одной истории и начало другой.

В 1767 году матушка Екатерина, путешествуя по Волге, остановилась в Симбирске в лучшем доме города. Им владел Иван Мясников. Будучи в хорошем расположении духа, императрица выразила желание устроить судьбу четырех его дочерей и сосватала за своих придворных: Пашкова, Бекетова, Дурасова и Козицкого.

После смерти последнего из компаньонов, Якова Твердышева, империя была разделена между наследниками. С ними в разное время породнились такие знатные семейства как: Голицины, Балашовы, Толстые и прочие, прочие. Знаменитая Екатерина Трубецкая, отправившаяся за мужем на каторгу, была правнучкой Ивана Мясникова.

Будете в Москве, проходя мимо дома Пашковых, вспомните о том, что он, как и многие другие дворцы, был построены на деньги, вырученные наследниками империи здесь, у нас, на Урале. И то, что заводы, построенные под руководством Ивана Твердышева, на долгие годы стали источником благосостояния многих-многих именитых родов столицы.

Стоит на постаменте бородатый купчина, смотрит на одно из детищ своих. То солнышко припечет, то снежком присыплет. История рождения металлургии в этом монументе, и в чем было ей кристаллизоваться, если тоже не в металле?

Не существует портрета Ивана Твердышева. Мы не знаем, как он выглядел. В наши дни скульптор, создавая образ его, действовал по наитию. Видимо некогда было тратить создателю железной и медной Империи время на разные глупости, вон, сколько работы, поди, успей все! А в память о нем нам вместо портретов остались куда более осязаемые вещи.

Не зря старался, Иван Борисович. Пыхтят заводы твои, продолжают начатое дело!