Уфимский хоспис: «неизлечим» не значит «помочь нельзя»

В паллиативном отделении онкологического диспансера на Шафиева в Уфе лежат самые тяжелые пациенты. Нам на пятый этаж. В широком лифте — чтобы вмещалась каталка с лежачими больными — мы с огромной коробкой занимаем только треть. Из бумаги, которой она покрыта, выглядывают разноцветные, плотные бутоны тюльпанов. Женщина в белом халате то ли спрашивает, то ли утверждает:

— В роддома надо цветы отвозить, там праздник, дети рождаются… А у нас тут…

— Там и так радость, а здесь она тоже нужна, — уверенно отвечаем мы.

Сами немного волнуемся. Потому что помогать хочется не для галочки. А так, чтобы точно в сердце. Потому что мы живые люди и у нас тоже есть дети, мамы и бабушки.

Мы — некоммерческая организация «Уфимский хоспис». Да, вот так. Учреждения еще нет, а мы уже существуем. Потому что здание, каким бы правильным, функциональным и красивым его не построили, не имеет никакого смысла без души. Потому что хоспис — это не больница. К его открытию должны быть готовы врачи, волонтеры, административный персонал. И, конечно, все, абсолютно все должны четко понимать философию паллиативной помощи и знать своего пациента. Потому что его комфорт, его качество жизни, его желания – это высшая ценность.

Потому что «неизлечим» не значит «помочь нельзя».

5 марта мы приехали в отделение, чтобы привезти цветы и поговорить. С нами вызвалась ехать Татьяна Овсянникова, известная своей социальной работой стилист-парикмахер, и ее команда. Мы не знали, будут ли нам рады. Мы не ожидали столько тепла и света.

В палатах нас встречают разные женщины. Каждая из них прошла через многое. Кого-то готовят на операцию, кто-то получает «химию». Некоторые практически живут в отделении уже много месяцев.

Но цветы, словно волшебная палочка, которая позволяет вернуться на мгновенья в обычную жизнь, до больничных стен.

«Это просто весна какая-то», — нежно прижимая цветы к себе, робко улыбается женщина.

«Мне так давно не дарили цветов…», — тихо говорит другая.

А еще одна девушка просто смотрит на них и плачет.

Всех зовут в маленькую зеленую комнату, где на стенах висят иконы и панно с аятами из Корана. Это молельная и холл, где проводятся концерты и встречи. Сегодня здесь необычная суета. Парикмахер усаживает женщин в кресла и вежливо интересуется — покороче? Или подровняем? И они размышляют, показывают руками, вспоминают, какие прически носили и своих любимых мастеров. Стригутся стоя — если сидеть нельзя или осторожно проходят между креслами прямо с капельницами.

Одна из женщин решается — убираем длину. Волосы прядями падают на пол, открывается красивое, гладкое лицо. Она улыбается. И что-то кокетливое мелькает в глазах.

В такие моменты ты четко понимаешь, зачем работаешь и для чего.

Заведующую отделением, Любовь Кудряшову, тут все знают и любят. Она находит время просто поговорить с пациентами, они поджидают ее в коридоре. Шутят, делятся чем-то бытовым. Зная, что она действительно вкладывает в работу душу, особенно приятно слышать:

«Такого радостного, хорошего настроения у нас давно не было. Живые цветы будто все вокруг оживили. Столько счастья в глазах. А еще эти стрижки! Даже у меня на душе светло. Что говорить про пациентов…».

Вот что такое хоспис, друзья.

Это не четыре сотни тюльпанов, деньги на которые, кстати, собрали простые уфимцы.

Это не угощения на столах.

Это даже не дочь, которая пришла навестить маму и до глубины души тронута, застав ее с прической и цветами в руках. Снимает на телефон и вдыхает глубоко. Я вдыхаю так, когда борюсь со слезами.

Это уважение к пациенту в каждом состоянии. Это достоинство и возможность сохранить его до конца. Это жизнь. Которая должна продолжаться всегда. До тех пор, пока бьется сердце.