Уфимец в одиночку поднялся на высшую точку Полярного Урала

Уфимец Олег Чегодаев, действительный член Русского географического общества, в рамках выполнения туристического проекта «Корона Урала» (koronaurala.ru), совершил одиночное восхождение на высшую точку Полярного Урала — вершину Пайер (1472 метра).

«Корона Урала» — туристический некоммерческий проект, созданный энтузиастами в целях популяризации путешествий и привлечения внимания к Уральским горам.

Идея проекта заключается в восхождении на пять наиболее высоких, официально доступных вершин пяти районов Урала:

Южный Урал — г. Большой Иремель (1582 м);

Средний Урал — г. Ослянка (1119 м);

Северный Урал — г. Тельпосиз (1617 м);

Приполярный Урал — г. Народная (1895 м);

Полярный Урал – г. Пайер (1472 м).

Гора Пайер — вторая вершина, взятая Олегом Чегодаевым в рамках проекта. Путешественником поставлена амбициозная задача завершить выполнение проекта в течение 12 месяцев. На лето намечены восхождения на гору Народная (1895 м) и Тельпосиз (1617 м).

Гора Пайер — высшая точка Полярного Урала — расположена на западном краю уральских гор. Имеет плоскую вершину, отделенную от основного склона горы скалистыми гребнями.

«Месяц восхождения, апрель, был выбран не случайно, — пишет Олег в отчете о путешествии. — На мой взгляд, в это время складывается одна из наилучших возможностей для быстрого восхождения на гору.

К плюсам этого времени можно отнести:

— короткий (быстрый) подход к горе. От станции Елецкая до горы Пайер через тундру по прямой 35 километров. В это время года снежный покров еще устойчив и представляет из себя твердый уплотненный солнцем и ветрами наст. Реки замерзшие. В летний период это не самый удобный подход, обычно ходят через горы, что увеличивает время и дальность маршрута;

— длинный световой день. Длительность дня в районе горы Пайер в первой декаде апреля составляет более 12 часов;

— более теплая погода, нежели в зимнее время года;

— субъективно более красивые зимние пейзажи гор.

К минусам можно отнести следующие моменты:

— вероятность оттепелей;

— лавинная опасность в случае снегопадов и метелей;

— лед и фирн на склонах гор.

До станции Елецкая я добирался с севера: на самолете до города Салехард, затем на ежедневном поезде Лабытнанги — Воркута».

В дневнике маршрута Олег сообщает, что во второй день, пробираясь сквозь пургу и снежную позёмку, встретил ненцев-оленеводов.

«Они совершенно неожиданно появляются и также быстро уезжают в белоснежную даль. Перекидываемся парой фраз. В разговоре ненцы называют гору «Пайори», это название привязывается ко мне, и в дальнейшем я только так ее и называю, про себя. Думается, местные народы должны точнее знать, как зовут вершину».

Первая попытка подняться на вершину не увенчалась успехом. Метель не дала подняться:

«Поворачиваю, снег залепляет глаза, ветер мешает дышать. Не видно ни зги. В таких условиях продолжить движение полнейшее безрассудство».

И только на четвертый день наш земляк смог подняться на высшую точку Полярного Урала.

«Медленно поднимаюсь по склону, льда сегодня уже не видно, запорошило.

В 150 метрах от гребня оставляю лыжи, надеваю кошки, беру в правую руку ледоруб и, прикрывая лицо рукой от порывов ветра, иду к гребню. Подхожу к началу гребня и понимаю, что в этот раз мне не сходить на Пайер. Ветер еще сильнее, а видимость еще ниже, единственное, что изменилось — это направление ветра на противоположное. С трудом устояв под порывами, разворачиваюсь на узком пяточке и приспускаюсь под защиту камней.

… Встаю и иду опять на гребень, не останавливаясь на входе, прохожу первые более-менее простые метры. Добираюсь до большого отвесного жандарма, преградившего мне вчерашний путь. Говорю себе: ведь глупо не посмотреть, что за ним, вон и ветер вроде притих, обхожу его по плотному фирно-ледовому склону справа. Гребень узкий и изрезанный с небольшими козырьками снежных надувов. Стараюсь идти, лезть, ползти прямо по водоразделу. Большие скалы — жандармы, их на маршруте три-четыре, обхожу по правому краю. В некоторых местах очень хочется иметь напарника и веревку. Через час, насквозь мокрый от активной работы, выхожу на платообразную вершину.

Еще 300 метров и некуда больше подниматься. Я на вершине Полярного Урала! На плоской поверхности негде спрятаться от ветра, согнувшись в три погибели фотографирую навигатор, как еще «доказать», что эта ровная затерянная в облаках площадка — вершина Пайера.

Тороплюсь начать спуск, эта задача мне представляется более сложной.

Придется много пятится назад и вниз над бездонными туманными обрывами и кулуарами. Спускаться одному на технических участках всегда сложнее, как минимум, психологически.

На середине гребня, обойдя очередной жандарм, мне открывается фантастическая картина. Облака раздуло, и на фоне синего неба проступает вершина, гребень, окружающие белоснежные хребты.

Я вгоняю штычек ледоруба в вершину гребня, достаю камеру, снимаю панораму, пару минут любуюсь окружающими видами, и все опять погружается в облака. Забежав чуть вперед отмечу, что эти пять минут синего неба и гор будут единственными за все пять дней.

Я впечатлен увиденным, впечатлен гребнем, быть может, если бы я увидел его сразу весь на входе, я бы развернулся и пошел обратно. Выглядит этот 800-метровый путь угрожающе.

Через час возвращаюсь к лыжам, тороплюсь спуститься вниз, погода явно портится. Видимость стала еще хуже, а ветер сильнее. Впереди последнее, вызывающее неприятный холодок в душе, препятствие — спуск по снежному склону к палатке.

Подойдя к нему, понимаю, что хуже условий придумать трудно. Видимость упала настолько, что не видно ничего. Одно белоснежное, пасмурное ничто. Непонятно, где верх, где низ, не видно неровностей рельефа. Я знаю лишь одно, где-то там внизу, в 800 метрах, палатка.

Постояв на краю, затягиваю понадежнее крепления и, отпустив лыжи вниз, навострив все чувства, бросаюсь в белоснежную пустоту. Несколько мгновений свободного падения, и по ощущениям понимаю, что крутая часть склона пройдена.

Вот теперь «Есть вершина! Есть Пайер!»